Под Северной Звездой

проект / Веры Широковой / На главную

Роберт Винонен “Хрен с редькой”

ВОСЬМИСТИШЬЯ

Генсек, начавший перестройку,
Политик был не из больших:
И сам отправлен на помойку,
И мы посасываем шиш.

А вот услышал я намедни,
Что перестройке хрен цена.
Конечно, хрен не слаще редьки,
Но перемена блюд нужна.



Жиды, хохлы, да и чухонцы
Решили вдруг, что есть резон
За независимость бороться
И за достоинство имен.

Вмиг жид заделался евреем,
Жить за границей стал хохол...
А нам, чухонцам, нужно время,
Чтоб финн от нас произошел.



В начале было слово,
Потом пришел поэт -
Во множестве стихов он
Сказал, что Бога нет.

Чего-то помудрее
Он выдумать не мог,
Того не разумея,
Что Слово было Бог.



В золотую решётку лучей
Протянули цветущую ветку
И косым частоколом дождей
Обнесли поднебесную сетку.

Надзиратель невидим и строг:
Ложе к ночи и ложка к обеду.
Спешки нету - пожизненный срок.
И душа не готова к побегу.



Век восемнадцатый премудрый
На завитушки париков
Поиздержал запасы пудры,
Почти не трогая мозгов.

А наш двадцатый - проще был он,
По преимуществу плешив:
Мозги нам пудрили обильно,
Препону буклей устранив.



Дзержинский был "железный Феликс",
А трудно ли железным быть
И бить измученного в челюсть
И в печень связанного бить?

Что это? Мужество? Едва ли.
Итог печален и кровав.
Намедни Феликс переплавлен,
Железом быть не перестав.



Артиллеристы лупят честно
По грубым каменным горам.
Чернеют сакли здесь и там,
Приют убогого чеченца.

И все похоже там и здесь -
Так из-под северного солнца
В державном грохоте исчез
Край бесприютного чухонца.



Всем на горе ли, на счастье,
Уточнять я не берусь,
Но распался в одночасье
Нерушимый наш Союз.

Только мне призналась Муза,
Отчего такой скандал:
Гимн Советского Союза
Баснописец накатал.



Чистый лист неизбывно глубок
И незримые буквы таит он:
Тронь пером - и появится Бог
В ненароком разбуженных ритмах.

Черновик - это образ греха.
И лепечешь, как в исповедальне:
Что уже написал - чепуха;
Что еще не сумел - гениально.



Пленила Гоголя Русь-тройка,
Расхлябанное колесо.
А нашей юности героика
Известна тройками ОСО.

Наган приставлен нам к затылку
Четвёртого из малых сих.
И трехрублёвую бутылку
Там распивали на троих.



Привыкли жить наоборот
И ходим задом наперёд,
К тому же вверх ногами
И книзу головами.

У нас ладони в башмаках
И рукавицы на ступнях,
Нам хрен да редька - фрукты,
И враг нам, если друг ты.



Моргом на Красную площадь
Давит слепой мавзолей -
Святы нетленные мощи
Не погребённых идей.

У ветеранов спросил бы,
Флаги полощущих тут:
Скажут ли внуки спасибо
За фаршированный труп?



Скрывая, что папа еврей,
Себе Вы слегка навредили:
Таких не бывает рублей,
Изъят из которых полтинник.

И байкой, что Вы монолит,
Морочить людей перестаньте:
С одной стороны Вы - семит,
С другой получаетесь - анти.



Иным побочное видней
В любом явленьи многогранном.
Пусть Исаак себе еврей -
Для нас он будет Левитаном.

Взгляд поважнее цвета глаз
И голова главней причёски.
Что Пётр Ильич нам передаст?
Лишь ноты, в коих он Чайковский.

 

Людмила Яковлева

Райли

Владимир Лосев

Личная страница

Элеонора Иоффе

Осенняя соната

Роберт Винонен

Письма листопада
Хрен с редькой

Тойво Раннель >> об авторе

Рождение Енисея
Сверкнула пламенем Жар-Птица

Николай Лукка

Птица и бомж

Татьяна Перцева

Не достучаться до небес

Эльвира Аввакумова

Есть жизнь души...

 

Людмила Яковлева

Райли

Владимир Лосев

Личная страница

Элеонора Иоффе

Осенняя соната

Роберт Винонен

Письма листопада
Хрен с редькой

Тойво Раннель >> об авторе

Рождение Енисея
Сверкнула пламенем Жар-Птица

Николай Лукка

Птица и бомж

Татьяна Перцева

Не достучаться до небес

Эльвира Аввакумова

Есть жизнь души...

design by Roman Shirokoff, 2K1

  Rambler's Top100
Rambler's Top100